Все, что можно сказать

Жизнь персонажа может протекать в муках или радости. Его рождение и детство могут быть трагичны или благостны. События жизни полны драматизма или спокойствия. Он может встретить мудрых учителей и учение или остаться в невежестве. Его могут окружать друзья, идущие с ним по пути или враги препятствующие его развитию. У него могут быть любящие родители или жестокие психопаты. Вся эта история останется на страницах прочитанной книги, закончится с последним кадром фильма или забудется как смутный сон. Ничего в этом сюжете не способствует и не мешает его окончанию. Все прозрения и самадхи, развороты и освобождения, утраты и обретения, включены в этот сценарий. Картинка на экране никогда не узнает ни о следующем кадре ни о времени окончания фильма. И этот текст и тот кто его пишет в том же фильме как и тот кто его читает. Но и знание о фильме тоже в нем, поэтому нельзя сказать что это фильм или не фильм, иллюзия или реальность и даже не знать, это уже слишком много. Нет перехода и некуда переходить. Можно вычистить себя до донышка, проработать все фиксации или жить слепой и страстной жизнью значение это будет иметь только для самочувствия и душевного состояния. Можно жить в отстраненности и равнодушии или активности и созидании, ничего из этого не выйдет за пределы игры. Игра не может выйти за пределы себя и это все что можно сказать.
Что остается нам? Радоваться каждому мигу игры и делать следующее. Но даже это некому выбрать.

Мы снимся богам, или боги нам снятся?
Но нам в этом сне, умирать и рождаться.
Рождая богов и рождаясь богами,
Лишь груды венков остаются за нами.
Лишь груды любви, не построенной в башню…
Мы ночью одни, демиург мой уставший.
Мы снимся друг другу, как Солнце рассвету,
Как жизни судьба и как вечность поэту.