Вне времени живу. А где же время,
и в ком оно трепещет и дрожит?
На детских шейках замыкая бремя,
упорно богу смерти ворожит.
Где старость, а где молодость? Жизнинки,
кружат над бесконечной суетой...
И капают века с прозрачной льдинки,
и застывают коркой ледяной.
Город вымок, но доволен,
И моргает фонарями.
Позабыли люди роли,
Все остались под зонтами.
А прозрачные их души,
Без надежд и опасений,
Поднимаются все выше,
Прямо в небо,
К воскрешенью.
Кто не любил, те знают о любви,
А кто любил, те ничего не знают.
Возносятся и корчатся в пыли,
В ночных сомнениях бога постигают...
Пока любовь сверканием меча,
Не разорвет не бывшего оковы,
И сбросив знание с плеча,
К молчанью не найдешь ты слово.
Что я могу? Рассеяться туманом,
Расти травой и обманув судьбу,
Лететь по лесу грациозной ланью,
И отражаться звездами в пруду.
Раскинув крылья, уловив потоки,
Растаять в синем пламени зари.
Не на Земле вершить свои уроки...
Что я могу, ты мне не говори,
Мой милосердный и жестокий боже,
Мой ясный свет, мерцающий в груди...
Что я могу? Лишь вырваться из кожи,
И ничего не видеть впереди.
В молчании так легок разговор.
Когда сердца натягивают струны.
им подпевает серафимов хор,
подыгрывают арфы ночью луной.
В отсутствии всего, что есть не Я
не разглядеть безмыслия основы.
Ведь некому смотреть туда где я,
и некому сказать, И было слово...