Зима уходит,
И плачут сосульки...
Навзрыд...

Усы трамвая тоже зацвели.
Какое ласковое солнце
подмигивает в стеклах
витрин, автомобилей и домов!
О, будьте осторожны,
тут кто-то
разбил тарелку неба,
и солнце пролилось!

..И я хочу гулять
С ТОБОЙ
хей-хоп
шагами и прыжками
меряя мосты
деревья
провода
и маленькие тучки!

Я придумал «себя»

Я придумал себя героем –
Как ничтожество был убит.
Я ковчег свой уютный строил,
Но разбился о серый быт...

Я однажды придумал время...
И мечтой окрылённый, пел...
И рыдал, приклонив колени,
Обо всём, что я не успел.

Я придумал себе свободу –
И с оковами воевал...
И снежинкой, летящей в воду,
Я рождался и умирал.

Я однажды придумал Бога...
Я однажды построил храм...
Только вдаль увела дорога,
Отдавая меня ветрам.

Я придумал себе надежду,
Что однажды себя найду...
И скитался слепым невеждой,
В сумасшедшем своём бреду...

Не нашедший и не познавший
Я придумал себе тебя...
И катился слезой сгоравшей,
Ненавидя или любя...

Я однажды увидел вечность...
Я однажды ломился в дверь...
И теперь я ищу беспечность...
И теперь...
Ну и что теперь?...

Абсурдность веры и любви...

Абсурдность веры и любви,
Неоспорима и прекрасна.
Ты нас создатель не дури,
Своей заманчивою сказкой.
Уже мы знаем наперед,
Что мир лишь труп,
Частиц случайных.
А кто не знает, просто туп,
Вот и кипит как старый чайник.
Он хочет в небо улететь,
Он хочет в звездах искупаться,
И утром его тянет петь,
И не умеет он бояться.
И не желает он признать,
Холодный мрак, пустого неба.
Бог для него, отец и мать,
Улыбка дочки, ломоть хлеба.
Лишь тот мудрец, кто видит в вихре снов,
Лишь неизменность танца отражений.
И раскрывая суть привычных слов,
Он создает иллюзии учений.
Играет в прятки в мире грез,
Из состраданья притворившись телом,
Себе ответ, другим вопрос,
Кружит во тьме снежинкой белой.

Звезда...

И звезда рассыпается вмиг,
Семенами — бутонами жизней.
Между вдохом и выдохом крик-
Лишь мгновение это постигни...

У этой черты,
Дрожит нерешительно.
Пламя свечи...

Отчего так невыразимо

Мои ночи так одиноки,
Что Господь стал моей постелью,
Выключает тихонько солнце
И баюкает в колыбели,
Закрывает неслышно веки,
Смотрит в окна бесстыжей луною,
Поднимает в молитве руки
И беседует сам с собою:
Боже, Боже, зачем так ярко,
Для чего так невыносимо,
Твои краски не знают кисти
И словами невыразимы.
Я, как нищий, стою у порога,
И стучу неритмично в сердце:
«Отворите мне двери к Богу,
Разрешите его увидеть!».
А вокруг разливается вечер
И трясутся от смеха двери:
«Уходи по своей дороге,
В этом доме в Бога не верят.
Здесь молитвой сложены стены,
В окнах стекла из лунного света,
Потолки будто звездное небо,
И бесшумно, как кровь по венам,
В коридорах гуляет ветер.
Здесь никто не слышал о Боге
И не помнят никого кроме,
Не стучись в эту дверь, путник,
Этот дом не знает о доме».
Боже, Боже, зачем так ясно,
Отчего так неуловимо.
Зазвенит тетива и стрелы
Полетят без промаха мимо.

Горе, радость, прах и дух,
Все смешалось в тигле дня.
Моя жизнь летящий пух,
Вот я есть... И нет меня.