Три царя тайного мира (абстрактного ума)
Тайный мир держится на трех основах: изначальном свете, изначальной тьме и пространстве их игр. Человек, отождествляясь с этими первичными силами, не замечает, что все его духовные мотивации диктуются именно этими тремя феноменами.
Наиболее часто власть над духовным искателем захватывает ТЬМА. Она предстает в облике блаженной нирваны и обещает избавление от страданий этого мира. Будучи по природе всепоглощающей, она легко принимает все концепции, даже идею своего отрицания. Воспринимая проявленный мир как краткую вспышку света среди бескрайней тьмы, такой человек легко переносит страдания и даже стремится к ним. Человек, одержимый этим архетипом, часто ищет его в наркотических средствах, трансовой музыке, медитативных практиках. Резонируя в учениях адвайты и буддизма с этим аспектом, он создает иллюзию понимания, и доверия к учению, но во всех указателях видит только дорогу к тьме. Внешне углубленный и медитативный, он создает впечатление пробужденного мастера и только отсутствия жизненной энергии выдает в нем пленника изначальной тьмы.
Противоположный, а на самом деле взаимозависимый аспект этой бесконечной игры - это Изначальный свет. Это архетип борцов и ересиархов, основателей и ниспровергателей религий. Он безжалостен и слепящ. В своем огне он легко сжигает миллионы жизней, принося их в жертву великим идеям. Человек, ведомый таким архетипом, не щадит ни себя, ни других. Его сила притягивает к нему людей, как бабочек пламя костра. Его можно было бы назвать истинным духовным лидером и учителем, но плоды его учений горьки и смертоносны.
Играя с жизнью духовного искателя, эти силы сменяют друг друга, бросая несчастную душу из ада в ад. В своих крайних проявлениях эта игра была названа маниакально-депресивным психозом.
Но пройдя через палящую пустыню света и темную ночь души, путник может попасть в самую тонкую иллюзию. Его умом и душой завладевает архетип присутствия - то пространство игры, в котором происходят битвы света и тьмы. Попав в позицию безличностного наблюдения и отождествившись с этим процессом,- он уже не стремится к смерти и не цепляется за жизнь, он принял этот мир так, как есть и отбросил все мысли о его реальности или нереальности. Находясь в равности, он проявляет как свет, так и тьму. Нет ни малейшей возможности отличить его от пробужденного мастера, кроме одной детали: он знает о своем присутствии и бессознательно его удерживает. Сам он этой ловушки не видит и только удар настоящего мастера может разорвать непрерывность мысли удерживающей тонкое чувство Я.
Гидра
Попытка умом понять ум похожа на взаимоотношения с известным персонажем мифа о Геракле Лерне́йской Гидрой. Когда у нее срубали одну голову, то вместо нее вырастали три новые. Выделяя, один из аспектов триады, мысль, немысль и мыслящего или объект субъект и наблюдение, мы неизбежно порождаем новую троицу, так, выделив процесс наблюдения, мы создаем наблюдающего этот процесс, наблюдение за наблюдением и отсутствие наблюдения. Выделение субъекта превращает его в новый объект, порождая нового субъекта и процесс наблюдения. Гидра размножается бесконечно, пожирая энергию и разрушая психику человека. Геракл поступил мудро — он разрубил тушу и сжег ее. Так учение разрубает Я-Концепцию, а мастер, не позволяя ей ожить, сжигает ее огнем парадокса.
P.S слово Мы использовано как способ описания и не предполагает реальности создающего.
КТО УМИРАЕТ?
Почему душа то стремится, то убегает от смерти? Будь у нее знание о своем бессмертии — разве страшило бы ее новое путешествие? Или это тело яростно сопротивляется своему распаду, но тело не знает — ни о своей жизни, ни о своей смерти. Может, это ум устрашает себя картинами вечных мук или самоисчезновения? Но каждую ночь он затихает и исчезает во сне без сновидений, а после возникает свежий и отдохнувший. КТО УМИРАЕТ? вот главный вопрос и вопрос, кто спрашивающий, лишает ответ на него смысла.
Ум внешний, внутренний и тайный
Это древнее разделение говорит об очень простых вещах. Все, что можно потрогать, увидеть, услышать, унюхать — относится к внешнему. Весь мой богатый внутренний мир со всеми мыслями и эмоциями — к внутреннему. А что же такое тайный? Современная психология повесила на него ярлык «бессознательное», но это только синоним тайны. НО: именно из него идут самые могучие импульсы созидания и разрушения, именно он — приводит к подвигу или предательству, воскрешает умирающих и бросает в пропасть самоубийства. Наука называет эти силы архетипами, древние греки и индусы называли их богами. Боги до сих пор правят человечеством, начиная и заканчивая войны, строя газовые камеры и хосписы. Исцеление познающей природы позволяет увидеть весь блеск этого бесконечного иллюзиона, но тело и ум человека остаются по-прежнему собственностью богов. Душа разрывает оковы социальной обусловленности, соединяясь со своим архетипом. Говоря языком мифа, герой получает место на Олимпе, входит в свиту своего бога. И это не раздутое эго, не имеющее энергию, а лишь претендующее на аватарство, — это настоящий аватар, несущий всю силу своего бога. Эти люди создают и разрушают цивилизации, основывают религии. Создают великие творения и сжигают еретиков. Когда странник духа, проходит эту часть пути, только опыт бесчисленных воплощений, может уберечь его от ловушек божественной силы и власти. Но самый могучий сиддха — лишь пузырек в бесконечном океане бытия. И боги подчиняются законам Рока. «И прежде губ родился шепот...» — написал Мандельштам. То — что есть бог, и то — что есть Рок, управляющий богами, не возникало и не исчезало, оно не раздельно с этой бесконечной игрой и не слито с ней.
Бесконечный праздник познания
Готовясь к зимней встрече института культура состояний по теме: «Об одержимости незнанием» я прочитал трагедию Эсхила «Прикованный Прометей»
Вот некоторые размышления.
История человечества — это постоянное чередование надежды и отчаянья. Милостью небес мы лишены дара знания. И хрупкая надежда, как мираж манит к себе измученного путника. Во тьме, он слепо шарит руками, откликаясь на призывные звуки будущего.И хотя, уже много раз эти сладкие песнопения заводили корабль цивилизации на рифы, мы, по прежнему верим в эволюцию, торжество человеческого разума, новые знания и возможности. Для меня отдельного невыносимо увидеть иллюзорность этих миражей. Осознать, что даже боги беспомощны, даже их судьбы, всего лишь заранее написанный сценарий этой бесконечной пьесы. Истинным наказанием Прометея был не жар и не голод, не муки бессмертной плоти, а это знание. Он предвидел все свои муки — их начало и их окончание, он знал, но не имел никакой возможности поступить иначе. Жить, зная о бессмысленности и жизни и живущего, это путь героя. Духовный путь, это долгое путешествие, из знаю и могу, в не знаю и ничего не могу и только сразившись с роком, и потерпев поражение, герой умирает, его смерть и означает воскрешенье. Этот сюжет повторяется с каждым героем от Гильгамеша и Прометея до Иисуса. Смерть героя, это конец иллюзии раздельности, это проход через бездну богооставлености к бесконечному празднику познания, жизни и любви, в котором нет ни познания, ни познающего.
Cлишком серьезное отношение к учению
В чем смысл моего рождения? Зачем я живу и почему я умру... Мало кто задает себе такие вопросы, но если они появляются, то человек уже никогда не сможет обрести покой. Первое известное нам литературное произведение где ставятся эти вопросы — эпос о Гильгамеше, но задолго до этих строк был дан ответ. Есть легенда о стране мудрецов Уддияне, где мастера учили тому, что впоследствии назовут учением недвойствености. Так это или нет, пришло это знание с духовных миров или было открыто каким либо другим путем, но неоспоримо только одно — живая традиция просветления красной нитью проходит через всю историю духовной культуры. Передаваемая от мастера к ученику, она дошла и до наших дней. Но напрасно ее искать в текстах, написанных мастерами, невозможно ее обрести и слепыми усилиями. Ее невозможно сохранить в неизменности: она, как живое существо, меняет свой облик в зависимости от места и времени.
В буддизме она — махамудра и дзогчен. В христианстве — исихазм, у последователей ислама — суфизм. В веданте — адвайта. Но все, что рождается — умирает; уходит мастер — пересыхает источник, и, привычные тенденции омраченного ума искажают учение.
Одна из таких тенденций — это слишком серьезное отношение к учению. Лишившись всех опор, ученик находит самооправдание в учении. Воззрение и язык традиции становятся его внутренним миром. Он мыслит так, как положено и страстно отстаивает свой символ веры. Если в мировоззрение традиции входят непривязанность, спонтанность, сострадательность и доброжелательное отношение к другим традициям — это также становится основой поведения преданного ученика. По правилам игры он может утверждать свою непросветленность и не стремится к просветлению. В его речах только очень внимательный слушатель заметит нотку превосходства, по отношению к тем наивным, что еще куда-то стремятся. Но даже замеченная, она легко объясняется спонтанным состраданием к заблудшим. Единственное, чего он не может, это позволить традиции умереть. Потому что для него учение и есть он. Даже отвергая ее, он действует по ее правилам. Но традиция, как и используемый ей термин чувство авторства, никогда не рождалась, поэтому, всякое отвержение только укрепляет то, что отвергаешь. Учение возникает как ответ на невежество, значит верно и противоположное — когда исчезает невежество, уходит и учение. Новый день родит новое невежество и традиция родится вновь в еще не известном нам облике.
Не для всех
Как и любой вирус, вирус авторства обладает способностью к мимикрии и готов сам себя признать, или зарегистрировать свое полное исчезновение. В этом состоянии больной не видит своей болезни, так как она его совсем не беспокоит. И только очень чуткий слух может разглядеть фальшивую нотку.
Часто человек, испытавший в жизни много страданий, создает себе укрытие из отрицания страдающего, тем самым страдающий не проявлен, но начинает руководить действиями человека. Его существование становится неоспоримым, так как если что-то отвергаешь, то подтверждаешь реальность того, что никогда не возникало. Что же отрицает страдающий? Прежде всего, реальность тела и действительно, он научился перемещать самосознание в абстрактный ум, воспринимая образно-чувственный мир как иллюзию. Конкретно-логический ум ему в этом помогает, объясняя и описывая абстрактное переживание как то, что есть, он может даже подтвердить неважность этого абстрактного переживания. Это как пинг–понг - мячик я передается от абстрактного ума конкретно-логическому. И в момент перехода кажется, что ты смотришь на эту игру из того, что есть ум, но на самом деле «Я» уходит в темную зону отрицания, в образно-чувственный ум.
Признать реальность тела неимоверно страшно, так как это сразу обнаруживает страдающего, и все слова, что это тоже феномен, и он принят фактом своего существования, напрасны.
Говорить корчащемуся от боли человеку, что морфий вреден и затуманивает сознание, жестоко и бессмысленно, но понимание не определяется уровнем страданий. Отбрасывая тело, человек только усугубляет свои проблемы и, так как все влияет на все, то стремление находиться в абстрактных переживаниях провоцирует болезнь, и тогда пустота, растворение, присутствие, становятся единственным местом пребывания. Там теперь командный центр Аватара и, может быть, не на одну жизнь. Происходит неосознанная подмена и если такой человек начинает учить, то он транслирует не ясность, а стремление к уходу, к растворению в блаженной нирване, на что с радостью откликаются «слабые души», закрывая для себя возможность услышать учение.
Только ясность и безжалостность мастера, соединенные с безоговорочным доверием ученика, способны преодолеть эту туманную паутину спасительной абстракции. Но вначале ее надо просто распознать.
Психология духовности.
И мастера ведущие ученика к духовным вершинам или безднам, что собственно одно и тоже, и хорошие психологи работают в одном пространстве страдающей человеческой души. Самые талантливые и успешные психотерапевты прекрасно понимают, что их достижения - не результат научной методы, а произведение искусства, плод вдохновения и таланта. Но есть существенное различие между подходом мастера и психотерапевта. Врач хочет облегчить человеку страдания, дать ему возможность стать адекватным членом общества. Мастер использует страдания и увеличивает их, он знает, что нет страдающего, и его милость превращает сон в кошмар. Мастера не интересуют потребности общества и здоровье страждущего. Он принимает тех, для кого уже не осталось выбора, кого уже не интересует избавление от страданий и собственное спасение. Других он направит к психологу, а раньше их спасали в монастырях и анестезировали молитвой и обрядом.
Значит ли, что сила страдания - главный фактор пробуждения. Конечно, нет! Страдание может быть слепым. И животные страдают от ран, голода и болезней. Почему одним надо пройти огонь и мертвящий холод, а другие приходят легко и свободно, остается тайной. То ли сознание играет в свои веселые игры, то ли прошлые заслуги вознаграждаются.
Читая жизнеописания мастеров прошлого, мы забываем, что на дворе железный век. Человек измучен, его душа больна. Большинство человечества - это целлулоидовые куклы, внешне успешные и психически нормальные Барби и Кены, правда и они уже сидят на антидепрессантах, но это уже вошло в норму культуры: почистил зубы, глотнул таблетку, выпил кофе. Поэтому и много в духовном сообществе психически неадекватных людей, что время такое, но в них хотя бы еще продолжается жизнь. Учение помогает жизни, оно раскрывается через жизнь и раскрывает жизнь. Да, не все пройдут путь и не всем надо его проходить - так не всякое зерно даст колос. Но дорога в тысячу лье начинается с первого шага, а дальше только милость небес определит ее завершение.
